Порядка 2900 россиян отбывают тюремные сроки за рубежом, по данным МИД РФ. Ещё около 6 тыс. наших сограждан дожидаются судебных решений, томясь на заграничных нарах. Вместе с тем в МИДе указывают: их сведения о томящихся в тюрьмах «росгражданах» (sic!) «не могут считаться исчерпывающими». А на слуху всего пара-тройка фамилий.
В октябре «Наша Версия» опубликовала статью о приговорённых к смертной казни за торговлю наркотиками в Китае и во Вьетнаме россиянках Марине Лопатиной и Марии Дапирке. Но если о судьбе ростовчанки Дапирки кое-что было известно из открытых источников (смертный приговор ей заменили пожизненным заключением, а российский генконсул Андрей Попов делает всё возможное, добиваясь возвращения соотечественницы на родину для дальнейшего отбытия наказания), то о Лопатиной сообщалось лишь одно: она отказалась подавать апелляцию и смирилась с приговором суда. Редакция «Нашей Версии» направила в МИД запрос о судьбе Лопатиной. И нам ответили из департамента информации и печати МИДа: «Что касается ситуации вокруг российской гражданки М.С. Лопатиной, то она в 2011 году действительно была приговорена к смертной казни с отсрочкой исполнения наказания на два года. В апреле 2015 года высшая мера была заменена на пожизненное лишение свободы. Гражданка России отбывала наказание в пенитенциарных учреждениях провинции Гуандун, а в 2017 году была переведена в тюрьму провинции Хэйлунцзян. Сотрудники Генконсульства России в Шэньяне регулярно навещают россиянку, оказывают ей содействие в организации встреч с родственниками, а также в передаче ей денег и вещей. Наша соотечественница полностью соблюдает распорядок дня, активно занимается рисованием, чтением книг и участвует в трудовом процессе, что помогает ей зарабатывать баллы, которые в дальнейшем учитываются при подаче ходатайств о сокращении срока (в настоящее время уже подано ходатайство о смягчении приговора до определённого срока лишения свободы). Кроме того, М.С. Лопатина имеет доступ к телефону для связи с родственниками и ей дано разрешение на встречу с сыном. Жалоб на здоровье и условия пребывания она не высказывает».
Невиноватые мы!
Казалось бы, ситуация прояснилась, и МИД демонстрирует как минимум осведомлённость. Хотя, конечно, немного странно, что Лопатина, «потерявшись» в 2013 году и полностью вывалившись из информационного поля, нашлась в китайской тюрьме лишь шесть лет спустя, аккурат после публикации нашей статьи «Прокляты и забыты». МИД РФ регулярно информирует широкую общественность о судьбах тех же Бута и Ярошенко, и даже о Марии Дапирке кое-что сообщалось. А вот о Лопатиной, к слову, профессиональной журналистке, – ни слуху ни духу. Попахивает то ли необъяснимой избирательностью, то ли откровенным безразличием. Впрочем, МИД, отвечая на наш запрос, частично прояснил ситуацию: «В соответствии с Венской конвенцией о консульских сношениях 1963 года компетентные органы иностранного государства уведомляют консульское учреждение представляемого государства о том, что в пределах его консульского округа какой-либо гражданин этого государства арестован, заключён в тюрьму или задержан в том случае, если этот гражданин этого потребует. Вследствие возможного нежелания самих граждан ставить консульских сотрудников в известность о своём задержании (аресте) имеющиеся в распоряжении МИД России сведения не могут считаться исчерпывающими». Таким образом дипломаты признаются: их информацию о российских гражданах, томящихся в тюрьмах за границей, нельзя признать полной. Вот только печальная история с Лопатиной – дело иного порядка. О её случае консульским сотрудникам было известно («навещали», «оказывали содействие»). Между тем вольный или невольный заговор молчания вокруг Лопатиной длился целых шесть лет! И когда бы не наша публикация, далеко не факт, что этот заговор прервался бы.
В переписке с МИДом открылась ещё одна странность. Отвечая на наш первый запрос о судьбе Лопатиной, в департаменте печати и информации указали: «Стоит отметить, что в ряде случаев задержанных россиян удаётся вернуть на родину. В частности, благодаря активной работе МИД России и его загранучреждений в марте 2019 года был передан для отбывания наказания в России задержанный в 2010 году в Китае за контрабанду наркотиков А.Ю. Дерюжко. В сентябре 2019 года были сняты аналогичные обвинения с С.Ю. Кирдюшкина, задержанного филиппинскими правоохранительными органами в 2016 году». Другими словами, в МИДе признаются: «в ряде случаев» россиян им удаётся вернуть на родину. Таким образом, компетенция внешнеполитического ведомства в процессе возвращения наших осуждённых и ожидающих приговора суда домой не может вызывать, казалось бы, никаких сомнений?
Потому мы попытались этот момент прояснить. «Полагаем, – писали мы, – что наших читателей, как и российское гражданское общество в целом, не могут не тревожить перспективы пребывания наших осуждённых в китайских тюрьмах, как и возможность смягчения их участи – вплоть до их обмена на заключённых – граждан КНР, отбывающих наказание по тяжким и особо тяжким статьям УК РФ в российских местах лишения свободы. Просим вас сообщить, предпринимались ли МИД РФ попытки договориться об обмене заключённых – граждан РФ на граждан КНР. А если нет, просим вас сообщить, что помешало их реализации». И вот тут-то в МИДе отчего-то обиделись. «Прежде всего представляется некорректной сама постановка вопроса относительно возможных «попыток договориться об обмене заключёнными – граждан России на граждан КНР», – ответили нам. Заодно указав, в чьей компетенции на самом деле обмен: «Головное» ведомство, ответственное за данное направление работы, – Минюст России». Но почему же тогда обменами – в ряде случаев – занимается МИД? Буквально на днях пресса обсуждала возможность обмена израильской гражданки Наамы Иссахар, задержанной в нашей стране за контрабанду наркотиков и приговорённой за это к 7,5 года заключения, на российского хакера Алексея Буркова, выданного израильтянами американскому правосудию. Обсуждая перспективы этого обмена, пресса прямо указывала на МИД РФ. А когда выдача состоялась, замминистра Михаил Богданов выразил поверенному в делах Израиля Якову Ливне «разочарование» решением Тель-Авива: «Такие действия подрывают конструктивные партнёрские отношения двух стран». Стало быть, обмен и в самом деле пытались устроить – при самом непосредственном участии нашего МИДа? Но почему же тогда во внешнеполитическом ведомстве делают вид, что они ни при чём?
Одни заметны, другие – нет?
Ответ на этот непраздный вопрос напрашивается сам собой после ознакомления с обстоятельствами двух историй с российскими хакерами – упомянутым выше Алексеем Бурковым и Станиславом Лисовым, которого на днях федеральный суд Южного округа штата Нью-Йорк приговорил к четырём годам заключения. Без малого три года назад Лисова задержали в аэропорту Барселоны по запросу ФБР США. За океаном Лисова обвиняли в том, что он якобы создал «банковского трояна» NeverQuest, с помощью которого похитил 855 тыс. долларов. Кроме того, нашему компьютерщику вменили в вину и другие незаконные финансовые операции на сумму 4,4 млн долларов. Неизвестно, как сложилась бы его дальнейшая судьба, если бы супруга хакера Дарья не догадалась передать в редакцию телеканала RT обращение Лисова к президенту Владимиру Путину. «Очень прошу вас о помощи, – писал программист, – взять на контроль мою ситуацию и разобраться с вопиющими фактами беззакония со стороны США». Лисову, к слову, грозил в США 35-летний срок. Но ему повезло – письмо дошло до адресата. И МИД, что называется, врезал из всех стволов. В итоге Лисову, как уже говорилось, дали всего 4 года вместо 35 лет, и через несколько месяцев он вернётся домой. Тут уместно будет напомнить, что именно благодаря усилиям МИДа – а вовсе не Минюста – в конце октября в Россию вернулась Мария Бутина, причём отбыв в США лишь часть срока. Могут ведь, когда захотят?
А вот другая история – с похожим сюжетом. Четыре года назад в Израиле по запросу США задержали россиянина Алексея Буркова – программиста из Петербурга. «Меня арестовали по стандартной для США схеме, – сообщал задержанный корреспонденту RT. – Американцы внесли меня в базу Интерпола, после чего меня фактически похитили из аэропорта, сказали, что я подозреваюсь в мошенничестве с недвижимостью в США. В итоге меня обвинили в причастности к утечке информации, кибератаках и мошенничестве в компьютерной сфере». «Тогда, в 2015 году, об аресте «русского хакера» сообщили все российские СМИ, – указывает RT. – Однако вскоре о Буркове забыли». Обратите внимание, господа дипломаты, это не наши обвинения, это сообщает государственный телеканал! Вспомнили о Буркове лишь теперь, да и то лишь в контексте приговора израильтянке Иссахар. И снова цитируем RT: «Родственники россиянина направили в МИД РФ просьбу начать переговоры о возможном обмене (так всё-таки занимается ведомство Сергея Лаврова обменами или нет?!) Буркова на гражданку Израиля Иссахар». Понимаете, в чём тут цимес? Теоретически об обмене как таковом вести речь как бы нельзя. Между Израилем и США действует двустороннее соглашение об экстрадиции, а между Россией и Израилем такого соглашения нет. Но правоведы-международники в курсе, что в таких ситуациях можно прибегнуть к Европейской конвенции о выдаче 1957 года. «Израильские адвокаты пытаются убедить прокуратуру в том, что Буркова нужно выдать на родину, несмотря на приоритет США», – сообщается со ссылкой на посольство России в Израиле. Другими словами, де-факто были возможны и выдача и обмен!
Впрочем, поменять Буркова на Иссахар так и не удалось – программиста отправили в США. Но нет худа без добра. Теперь дипломатам не удастся отгородиться от Буркова стеной молчания, как в случае с той же Лопатиной. На прошлой неделе пресса раструбила о том, что сотрудники посольства России в США посетили Буркова в СИЗО, отметив, что дипломаты «поддерживают постоянный контакт с задержанным, его адвокатом и родственниками и будут добиваться соблюдения его законных прав и интересов». И на том спасибо.
«Не сделали ровным счётом ничего»
Из нашей с МИДом переписки нельзя не выделить следующий пассаж: «Следует особо отметить, что консульские должностные лица ориентированы на необходимость руководствоваться принципом равенства граждан вне зависимости от того, носит ли то или иное дело «рутинный» либо «резонансный» характер». Ну да, ну да.
Гражданин России Евгений Мефёдов оказался в украинской тюрьме по делу о событиях 2 мая 2014 года в Одессе. Тогда на Куликовом поле в Доме профсоюзов украинские националисты сожгли то ли несколько десятков, то ли несколько сотен своих оппонентов. Но судили в итоге не бандеровцев, а их жертв. В том числе и Мефёдова. Пять лет о деле Мефёдова достаточно много писали – как на Украине, так и в России. Не знать о том, что украинское правосудие «шьёт дело» российскому гражданину, в МИД РФ, пожалуй, не могли. Тем не менее за пять лет Генконсульство России в Одессе ровным счётом никак себя в этой истории не проявило. Мефёдова защищали украинские адвокаты, нанятые украинскими же неравнодушными гражданами. В 2017 году Мефёдова оправдали и тут же снова заключили под стражу. Но в августе этого года благодаря залогу, внесённому депутатом от партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» Николаем Скориком, россиянин всё-таки вышел на свободу. Без гроша в кармане. Обратился в Генконсульство России в Одессе за документами. А там ему говорят: с вас 80 евро! Предоставим слово самому Мефёдову: «20 августа я действительно посещал Генконсульство. Заполнил анкету на подтверждение моего гражданства. Без этого подтверждения, как они мне объяснили, выдача паспорта невозможна, и вся процедура стоит около 80 евро».
А вот что поведал нам киевский адвокат Валентин Рыбин, осуществлявший юридическое сопровождение дела Мефёдова: «Обращаюсь к представителю МИД РФ Марии Захаровой. Я адвокат многих граждан Российской Федерации, которые привлекаются к уголовной ответственности на территории Украины. В том числе и по политически мотивированным делам. Уважаемая Мария! Когда Вы говорите о том, что требования денег представителями Генконсульства РФ, – это фейк, что ему оформлены все необходимые документы и что представители Генконсульства оказывают ему какую-то помощь, вы проверяйте, пожалуйста, эту информацию. Я уверяю Вас, что представители Генконсульства РФ в Одессе не сделали ровным счётом ничего для того, чтобы Мефёдов как можно скорее попал на свободу. Эти люди отказывали Мефёдову – обращаю особое внимание – в предоставлении хотя бы минимальной моральной поддержки, не говоря об остальном. Я уверен, Мария, что в скором времени российская дипломатия по отношению к своим гражданам поднимется на гораздо более высокий уровень, чем сейчас».
Похоже, что пять лет российские дипломаты на Украине делали вид, что им ничего не известно о деле Мефёдова, хотя информационное сопровождение истории было достаточно шумным. Пять лет в МИД РФ о Мефёдове даже не заикались. Между тем в украинских тюрьмах на сегодняшний день сидят (в ожидании приговора суда или отбывая тюремные сроки) 400 россиян. Воистину «прокляты и забыты»!
КОНКРЕТНО
Мы не случайно начали интересоваться судьбами наших соотечественников, угодивших в тюрьму за пределами родины, с самого, казалось бы, неприглядного «дна» – с тех, кого обвиняют в торговле наркотиками. Как отмечал писатель Александр Проханов, торговля наркотиками – тягчайшее преступление, но высшая справедливость как раз в том и состоит, чтобы вернуть на родину даже тех, кого в ней обвинили. Короче говоря, «самых пропащих её сыновей». И отрадно было узнать, что именно благодаря вмешательству МИД РФ домой смогли вернуться граждане Дерюжко и Кирдюшкин.
«Российские загранучреждения держат в поле зрения юридические бюро и квалифицированных адвокатов, которые выразили готовность предоставлять свои услуги россиянам, временно находящимся либо постоянно проживающим в соответствующих странах. С их постоянно актуализируемыми перечнями можно ознакомиться на веб-сайтах министерства и российских загранучреждений», – сообщают из МИДа. Всё это, безусловно, важно и полезно. И всё же хотелось бы, чтобы реакция МИДа наступала не только после «уколов» RT или «Нашей Версии».
0
25.00
